В марте 2015 года Гидо ван дер Гарде внезапно стал одним из главных действующих лиц Гран-при Австралии, когда через суд практически добился от «Заубера» статуса боевого пилота, который команда пообещала ему годом ранее, а в итоге подписала других гонщиков. Позирование в комбинезоне Маркуса Эрикссона, угроза ареста Мониши Кальтенборн, онлайны из зала суда — подчас спор ван дер Гарде с «Заубером» вызывал больший интерес, чем сам старт сезона.
В итоге голландец согласился на достойную денежную компенсацию и после годичной паузы отправился в гонки на выносливость. Сезон-2016 Гидо ван дер Гарде проводит в серии ELMS в составе G-Drive Racing, чьим техническим партнёром является Jota Sport. Впереди у экипажа голландца выступление в «24 часах Ле-Мана».
В обстоятельном интервью «Чемпионату» ван дер Гарде рассказал и о новом этапе в карьере, и о ситуации годичной давности.
«Звали в Ле-Ман уже в 2015-м»
– Гидо, как вы пришли к заключению контракта с Jota?
– В начале прошлого года я стал «свободным агентом»: как вы помните, у меня было много проблем с «Заубером», в итоге они выплатили мне компенсацию и я отправился домой, ничем не занимался. Дэвид Кларк, один из совладельцев «Йоты», уже в 2015-м предлагал мне принять участие в «24 часах Ле-Мана», активно убеждал меня выступить в Спа и Ле-Мане. Но я решил, что правильнее взять годичную паузу. В конце года Дэвид вновь позвонил мне, и в начале января я подписал контракт на выступления в ELMS и две гонки WEC – в Спа и Ле-Мане.
– В момент заключения контракта вы уже знали, что «Йота» станет партнёром G-Drive?
– Нет. Я был в курсе, что идут переговоры, но это не было никак связано с моим собственным контрактом.
– Насколько трудно было целый год нигде не выступать?
– Да, это сложно, но мне кажется, в конечном счёте это было верное решение. Случившееся со мной в Формуле-1 — это очень жёстко. У тебя есть контракт, гарантирующий выступления в гонках, а потом команда внезапно решает сделать всё по-другому. Идут суды, потом ты возвращаешься домой, смотришь гонки по телевизору. Это очень сложно! Я потратил пару месяцев на то, чтобы оправиться от всего этого. Поэтому я решил, что хочу один год просто наслаждаться жизнью, расслабиться и при этом сделать верный выбор насчёт того, чем я хочу заниматься дальше — какой чемпионат, какая команда… И я считаю, что принял верное решение, оказавшись в «Йоте» и в конечном счёте G-Drive.
– У вас были другие предложения?
– Да. В прошлом году я пару раз поработал на тестах Формулы-Е, также было предложение из Америки, вели мы и переговоры с «Мерседесом» насчёт места в DTM. Но, если честно, я доволен своим выбором. С «Йотой» и G-Drive я в прекрасной команде, могу многому научиться в сезоне-2016: всё-таки гонки на выносливость сильно отличаются от «формул». Я доволен тем, где выступаю. Я уже попал на подиум, есть шанс победить в Ле-Мане. А я и ставил перед собой задачу показать всем свой потенциал.
– Многие гонщики совмещают выступления в WEC и Формуле-Е. У вас был такой вариант?
– В теории да. Я хорошо знаю владельцев чемпионата, а также промоутера Алехандро Агага. В прошлом году у меня были контакты с несколькими командами, но к соглашению мы не пришли.
Для Квята такое развитие событий стало ночным кошмаром, очень сложное решение для него. Чем-то отчасти напоминает то, что у меня было с «Заубером» в прошлом году.
Кто знает, что будет в будущем! Как вы сами сказали, в этой серии много гонщиков из WEC, потому что Формула-Е подходит тем, кто выступает в «длинных» гонках: схожие принципы пилотажа, экономии топлива или энергии. Но пока я сконцентрирован на «24 часах Ле-Мана» и серии ELMS.
– Какие у вас ожидания от «24 часов Ле-Мана»?
– Думаю, мы смотримся сильно. Конечно, WEC сильнее ELMS, но мы в хорошей форме. Машина хорошо себя ведёт. Да, у нас не быстрейший автомобиль, он не так силён, как «Орека», но 24 часа — это очень много. Главная задача всех в моей команде — не допускать ошибок на трассе и в боксах, избежать механических проблем. При этом каждый круг нужно показывать хорошую скорость. Не быть быстрейшим, но ехать стабильно хорошо — тогда ты можешь выиграть гонку.
– Согласны, что скорость на Ле-Мане — не самое главное?
– Нет, ну скорость всё-таки тоже нужна. Если ты едешь на 10 секунд медленнее, то можешь забыть о победе, даже если не будет ошибок и проблем.
Роман Русинов и Гидо ван дер Гарде — партнёры по G-Drive Racing
Фото: G-Drive Racing
«Я просто боролся за свои права»
– Когда вы отправлялись на Гран-при Австралии 2015 года, то правда верили, что ещё можете выступить за «Заубер»?
– Конечно. Моей целью было исключительно выступать в гонках, а не добиваться какой-то компенсации. Деньги меня не волнуют, я гонщик, гонки — вся моя жизнь. Поэтому было очень сложно в итоге взять и поехать домой, узнавая по телефону, что гонщики «Заубера» финишировали в гонке пятым и восьмым. Но что произошло, то произошло. Это сложный момент, но надо было его преодолеть. Жизнь есть и за пределами Формулы-1.
– Всё же странная ситуация: вы хотите выступать за команду, при этом она даёт понять, что хочет видеть за рулём других пилотов и не рада вам...
– На самом деле у меня всегда были хорошие отношения с «Заубером». Я и по ходу межсезонья-2015 общался с инженерами и другими сотрудниками и удостоверился, что у них нет никаких проблем со мной. А вот уже в Мельбурне в пятницу и субботу я видел, что команда настроена против меня, что хороших отношений больше нет. Если вы с командой не чувствуете друг друга, если нет ощущения, что команда стоит за тобой, то нет никакого смысла гоняться. Ты должен верить, что тебе максимально хорошо подготовят машину, что механики и инженеры сделают всё возможное. Если это не так, не стоит выступать.
– Вы обсуждали сложившуюся ситуацию с Фелипе Насром и Маркусом Эрикссоном?
– Я видел их в Мельбурне. Конечно, они были недовольны этой ситуацией, но я боролся за собственные права. Возьмём для примера вас, журналиста. У вас есть работа, вы ежемесячно получаете зарплату, а потом вдруг вас выгоняют и берут другого журналиста. Если у вас при этом имелся долгосрочный контракт, то вы, конечно же, начнёте бороться за свои права. То же самое сделал и я. И вы знаете, многие в паддоке меня поддержали. Ники Лауда, Тото Вольф и многие другие руководители команд были на моей стороне, болельщики тоже меня поддерживали.
Многие в паддоке меня поддержали. Ники Лауда, Тото Вольф и многие другие руководители команд были на моей стороне, болельщики тоже меня поддерживали.
– Однако проходила информация, что против вас был Берни Экклстоун. Это так?
– Нет. Спустя два месяца материал с Берни вышел в одной из голландских газет, и там он говорил, что понял мою позицию и что я корректно боролся за свои права.
– Что вы чувствуете сейчас, когда «Заубер» не набирает очков и испытывает серьёзные финансовые проблемы? Может, не так и плохо, что вы туда не попали, да к тому же получили денежную компенсацию?
– Такая ситуация сложилась в нынешнем сезоне. А вот в прошлом были возможности показывать неплохие результаты. Лучший результат команды в гонке — пятое место, на старте сезона они финишировали внутри очковой зоны или рядом с ней. Так что сезон-2015 был бы подходящим моментом для выступлений за них. Согласен, что в нынешнем году они в дерьме. Им надо найти решение, но я не знаю, что они собираются делать. Да мне и не слишком интересны их планы.
«Победа Макса — сказка, ставшая реальностью»
– Для вас Формула-1 — точно пройденный этап?
– Да. Это был очень приятный трёхлетний опыт — два года в роли тестера и один боевой год. Я получил наслаждение от чемпионата, но решил начать новую главу в карьере — гонки на выносливость. Конечно, сейчас в Нидерландах Формула-1 начинает становиться очень популярной благодаря Максу Ферстаппену. Возможно, я буду связан с Ф-1, работая на телевидении на некоторых европейских гонках, но как боевой пилот, я в Формулу-1 не вернусь.
– Можно сказать, что сейчас в Нидерландах настоящий бум, мания по поводу Макса Ферстаппена?
– Да, произошёл взрыв. Я бы сказал, что рост интереса начался в 2013 году, когда я стал боевым гонщиком: Формулой-1 заинтересовалось намного больше народу. С появлением Макса интерес ещё возрос, а сейчас он взял и внезапно выиграл гонку! Раньше гонку Ф-1 в Нидерландах смотрели примерно 700-800 тыс. человек, а теперь почти два миллиона, это реально много! Все газеты и телеканалы теперь говорят про Формулу-1. Это здорово для всей страны. Я тоже горд, тем более что хорошо знаю и Йоса, и Макса.
Я уже попал на подиум, есть шанс победить в Ле-Мане. А я и ставил перед собой задачу показать всем свой потенциал.
– Есть ли теперь шансы на возвращение в календарь Гран-при Голландии?
– Нет. Сейчас — нет. «Зандфорт» был приятной трассой, принимал Формулу-1 в 1980-е, но сейчас, думаю, он слишком маленький для Гран-при. Конфигурация трассы приятная, но недостаточно хорошая для Формулы-1. На «Зандфорте» кругом гравий и трава, а если вы посмотрите на современные трассы, то там огромные асфальтовые зоны вылета. «Зандфорт» сейчас не соответствует стандартам безопасности Ф-1. Кто знает, что будет дальше. Но для проведения Гран-при надо или полностью перестраивать автодром, или искать для трассы Ф-1 новое место. Необходимо много денег.
– Если вернуться к Максу, то как вы оцениваете рокировку «Ред Булл» с переброской Ферстаппена на место Даниила Квята? Победителей не судят?
– Конечно, для голландцев исход получился прекрасным. И для Хельмута Марко тоже: стоило ему сделать замену и посадить Макса в машину, как тот победил. Это как сказка, ставшая реальностью.
Понимаю, что для Квята такое развитие событий стало ночным кошмаром, очень сложное решение для него. Чем-то отчасти напоминает то, что у меня было с «Заубером» в прошлом году. Единственное, что я могу сказать сейчас Даниилу. Парень, ты всё ещё в Формуле-1, не сдавайся, не теряй надежды, продолжай сражаться.